Главные новости Актобе,
Казахстана и мира
Ақтөбе, Қазақстан және әлемдегі,
басты жаңалықтар

Реклама на сайте diapazon.kz, в Инстаграм @gazeta_diapazon и в газете “Диапазон”: +7 775 559 11 11

7324 просмотра

Актюбинская педагогическая поэма

Продолжаем публикацию об истории нашего города 70-80-х годов прошлого века, об актюбинских мальчишках, увлечённых романтикой неба, их лидерах и учителях, показавших путь к осуществлению мечты.

На фото: 1977 г. 7-й выпуск ШЮЛ. Командир курса Мишанин Георгий (справа со знаменем), сейчас командир «Боинга-747», летает в США.

На фото: 1991 г. Курсанты ШЮЛ в Оренбурге на 70-летии Оренбургского летного училища. || Фото из личного архива Александра КУРБАНОВА


На фото: 1976 г. Курсанты ШЮЛ за изучением макета самолета И-15.


1974 г. Командир курса ШЮЛ Виктор Золотухин (слева) со своими товарищами выпускает боевой листок. || Фото из личного архива Александра КУРБАНОВА

Продолжаем публикацию об истории нашего города 70-80-х годов прошлого века, об актюбинских мальчишках, увлечённых романтикой неба, их лидерах и учителях, показавших путь к осуществлению мечты.

Продолжение. Начало в «Д» №№39; 41; 42

Военная форма – показатель зрелости

Мы сбежались в школу юных летчиков из всех окрестных дворов. Только из нашей пятиэтажки туда пришло трое мальчишек. А в пяти микрорайонах города таких домов десятки, сотни. Плюс ребята из частного сектора, авиагородка, районов гормолзавода, с Москвы и из многих других местечек города. В итоге набралось человек пятьдесят. И, справедливости ради, нужно вспомнить, что далеко не все желающие стать летчиками блистали успехами в средней школе. Среди нас было много таких же разгильдяев, как я. Курбанов брал всех. При условии, что мы подтянемся в учебе, организуемся, что называется, образуемся. Сережка Жданов, мой сосед, тоже «не страдал» особым прилежанием в учебе. Мы частенько с ним прогуливали школу. Вместо уроков, тайком от родителей уезжали на другой конец города, в аэропорт. Наблюдать сквозь огромные его стеклянные стены в зале ожидания за полетами самолетов. Но теперь у нас с ним появилась мечта. И мы пошли к ней, как слепые еще котята, подчиняясь властной руке Курбанова.

Тем временем, на нашем нулевом курсе начался естественный отсев. Кому-то не понравилась дисциплина. Кто-то не пожелал расставаться с модной длинноволосой прической. В стиле рок-группы «Битлз». Третьи попросту не успевали на занятия. Ездить-то на них нужно было теперь три-четыре раза в неделю. Совмещая все это с учебой в средней школе. То есть с утра – в обычную школу. А после обеда – в школу юных летчиков. Такой режим дня, если учесть, что к занятиям в обоих учебных заведениях нужно готовиться, не все физически выдерживали. И этот отсев, с профессиональной точки зрения, был, конечно же, оправдан. Ведь пилот – человек, работающий в условиях постоянных психологических и физических перегрузок. От скоростного режима, набора высоты, снижения, действия атмосферных фронтов и многих других экстремальных факторов. Полет – это всегда существенный перепад атмосферного давления. Такой перепад не особенно заметен пассажиру, который летает от силы раз в год, пусть даже раз в месяц. А вот для члена экипажа самолета, будь-то пилот или бортпроводник, выполняющего полеты ежедневно, это тяжелая усталость. Это негативное влияние на здоровье. Льготную пенсию летному составу, вне зависимости от возраста, ведь назначают не зря. К тому же пилот – специалист с заведомо ненормированным рабочим днем. И от него в процессе такого вот безразмерного дня требуется отнюдь не тупая физическая сила, а способность быстро и адекватно реагировать на меняющуюся обстановку, точный расчет без малейшего права на ошибку и многое другое, о чем молодой человек, решивший стать летчиком, в большинстве случаев даже не подозревает.

Первый год обучения, на нулевом курсе, был курсом молодого бойца. И только первокурсники становились постоянным составом школы. Нулевой курс носил зеленые рубашки с погонами. А первому шили темно-синюю форменную одежду, кстати, точную копию современной формы одежды офицеров военно-воздушных сил. С голубыми курсантскими погонами, только без буквы «к». Ведь по закону наша экипировка должна была отличаться от военной. Чтобы где-нибудь ненароком кого-нибудь из нас не прихватил гарнизонный патруль для выяснения личности. Но, главное, на эту форменную одежду мы должны были еще заработать! Сами. Без участия родителей. Для этого нас летом зачисляли рабочими по озеленению производственной территории завода хромовых соединений. Мы трудились в летние каникулы полтора-два месяца для того, чтобы школа могла пошить нам новенькие пилотки, куртки и брюки навыпуск. По росту, комплекции, с обязательной подгонкой с учетом индивидуальных особенностей фигуры. Автору этих строк доводилось работать в разных учебных заведениях. Как основного школьного, так и дополнительного, а также профессионального образования. Но нигде столь трепетного отношения к форменной одежде я больше не встречал.

В Оренбурге, например, есть большое учреждение дополнительного образования – центр внешкольной работы «Подросток». Руководит им десантный майор запаса. С ученой степенью кандидата педагогических наук. И неизменным депутатским мандатом. В многообразной структуре центра есть военно-спортивный отдел, где созданы школы юных десантников и юных парашютистов, юных пограничников и юных мотострелков, юных спасателей и юных разведчиков, юных радистов и даже юных моряков. Начальники школ – кадровые офицеры-отставники. Майоры, подполковники и даже полковники запаса. В этих школах, работающих на базе средних школ города в вечернее время, схожие условия обучения. Воспитанники носят военную форму одежды. В основной массе камуфляжную. Но вот беда, до уровня воспитания Актюбинской школы юных летчиков имени В.И.Пацаева оренбургский «Подросток» за два десятка лет существования так и не дорос. У них, к примеру, форменную одежду воспитанникам покупают или шьют за счет бюджета. Выдают, соответственно, бесплатно. Ну, а чтобы не бегать за каждым воспитанником, по каким-либо причинам прекратившим обучение, и не требовать от его родителей возврата экипировки, купленной за счет областной казны, педагоги «Подростка» «камуфляжку» домой курсантам стараются не выдавать. Или делать это как можно реже. Форма висит в школе, курсанты надевают ее только на время занятий. Бывает и такое, что походил мальчишка в «Подросток», а потом по каким-либо причинам забросил занятия. Форменную одежду или ее стоимость родители, конечно, обязаны вернуть. Бывает, малоношенный камуфляж переходит к другому, вновь принятому воспитаннику. Закончил он учиться или вырос из своей спецодежды – ее тоже возвращают. Вольно или невольно, но именно так зарождается… потребительская психология воспитанников ко всему бюджетному, государственному, муниципальному, что дается бесплатно и чем дорожить не хочется. Ведь это своего рода рабочая спецовка, роба, реквизит. Как пришло, так и ушло. Легко и без сожалений. Мы же, актюбинцы, зарабатывали себе на курсантскую форму своим трудом. И порой нелегким. С момента пошива эта престижная в наших глазах одежда переходит в собственность курсанта. Он ее бережет, без нужды не надевает, прекрасно сознавая, что другую бесплатно ему никто не даст. Мы гордились тем, что не тянули средства на нужды школы из семейного бюджета. Чем грешит практически вся наша архисовременная система образования. И еще, смею вас уверить, в Актюбинске за последние четыре десятка лет никто и никогда не видел курсанта школы юных летчиков в неряшливой, грязной или изрядно застиранной форменной одежде. Какой нередко носят «камуфляжку». Кстати, носят по улицам все кому не лень. От охранников и дворников до юных десантников. А знаете в чем коренное отличие актюбинской ШЮЛ от оренбургского «Подростка»? В цели! В нас с четырнадцати лет воспитывали психологию офицера. В армии – не временщика. А в «Подростке» просто готовят ребят к срочной армейской службе, где все даром: одежда, питание, проживание…

Любопытно, что нигде после школы юных летчиков я не встречал и столь целенаправленного воспитания культуры поведения молодых военнослужащих. Нам Курбанов организовывал даже танцевальные вечера в кафе «Ласточка». Куда мы могли приводить своих девочек. Специально приглашенная танцевальная пара, видимо, из хореографической студии, нам ненавязчиво, между делом демонстрировала пластику движений классического танца. А мы отовсюду, за столиками с угощениями или в кругу танцующих, имели возможность наблюдать за изящными профессиональными па. Так нам давали понять, что курсанту или даже офицеру не запрещается посещение дискотек, не претят ему и любые танцы в военной форме, независимо от звания и должности. Но на подобных мероприятиях у кадрового военного должна быть особая культура поведения. И даже культура танцевальных движений! Ведь офицерство издавна принадлежит высшей касте общества. Дворянству. Аристократии. И оно всегда умело недурно танцевать. Не только молодежный «ширпотреб», но и классику: вальс, например, или мазурку. Вот так, представьте себе, нас воспитывал человек, далекий от больших военных чинов и званий, самородок в педагогике, а если по большому счету, то просто не равнодушный к судьбе нового поколения учитель.

Продолжение cледует

Автор — Глеб ЧУГУНОВ

Комментарии 0

Комментарии модерируются. Будьте вежливы.