Каждый год 29 октября мы с друзьями отмечаем День комсомола.  Встречаемся,  делимся воспоминаниями, поём комсомольские песни…  Для нас это были лучшие годы жизни. 

Девочка, ты куда?

– В семье я была  пятой дочерью, самой младшей. Отец очень хотел сына, поэтому, видимо, Всевышний наделил меня таким характером: с детства я  была лидером. После 8 класса я пошла в педучилище, а в приемной комиссии говорят: мы в первую очередь принимаем комсомольцев. Я оттуда прямиком поехала  в горком комсомола. Попала в обед. Стою я в коридоре, девочка с косичками, в гольфиках, тут идет мужчина, спрашивает: «Зачем пришла?». Говорю:  хочу вступить в комсомол, а в школе каникулы. Он спрашивает: «А ты летом где-то работала?». Работала, говорю, на  гормолзаводе.  Мы фасовали мороженое.  Платили нам копейки, зато мороженого наедались аж за потолок. Мужчина дал кому-то поручение, и меня приняли в комсомол на гормолзаводе. Потом я узнала, что это был первый секретарь горкома Василий Решняк. Через много лет я вручала комсомольский билет  его дочери. Я рассказала ей, как сама вступала в комсомол, и какую роль в моей судьбе сыграл ее отец. Он ведь тогда мог пройти мимо…

В партию по протекции 

После педучилища я работала в школе №5. Была председателем  совета молодых учителей. Это было в 1970-х. И хотела вступить в партию. Но протеже было и в то время. Директор школы решила протолкнуть своего  человека. Мы устроили собрание, пригласили парторга, все высказали, а он: это решение директора. Я  тогда сказала: «В таком случае я ухожу из школы». И ушла, а куда идти, не знала. Тут в автобусе встречаю Иру Агадилову. Она, как и я, была вожатой, потом ее избрали секретарем горкома комсомола. Ира предложила пойти к ним инструктором. Я согласилась. Мы проводили слеты, праздники, субботники, работали с детьми в лагерях. С последнего костра каждому ребенку давали уголек, и он хранил его как память. 

Избрали с одним голосом против

В нашем активе был Марат Заиров – секретарь 20-й школы. Я не знала, что он сын 1-го секретаря горкома партии Заира Косаевича Джанжаркенова. В 83-м, мне тогда было 26, меня избирают секретарем Фрунзенского райкома комсомола. Кандидатуру утверждали на бюро горкома партии.  Прихожу туда, Дрожжин, второй секретарь горкома, выступает против. Ему не понравилось, как я ответила на его вопрос о строительстве цеха на «Сельмаше». Я же работаю со школьниками. Но за меня вступился Джанжаркенов. Он сказал: «Я эту девочку не знаю, но  знаю своего сына, и он очень много о ней рассказывал.  Надо дать дорогу молодым». Если бы меня тогда зарубили, не знаю, как сложилась бы моя жизнь.  

Я снова окунулась в работу. Фрунзенскому району как раз исполнялось 10 лет. Я предложила эту дату отметить. Мы подняли историю района, нашли людей, строивших его, искали их по всему Союзу. Без Интернета и сотовых телефонов. Праздник получился шикарный, столько благодарностей было... 

Потому что на 10 девчонок…

Как-то ко мне обратились молодые учителя. Говорят, сидим с тетрадками, познакомиться с парнями негде. И я предложила во Дворце школьников проводить заседания клуба молодых учителей, приглашать туда курсантов  летного училища. Мы устраивали встречи с молодыми учителями, «капустники»… За билетами выстраивались очереди. Столько свадеб сыграли. 

Через 2 года бурной деятельности меня забрали в обком. Там я продолжала работать со школьниками, пока через время меня не перевели руководить туризмом. Наше бюро было худшим в республике. Путевки сгорали, мы платили штрафы. Проблема была в том, что путевки не доходили до людей. Секретари райкомов были заняты сбором взносов. Я предложила тогдашнему первому секретарю С.Н. Лапшину пустить путевки в свободную продажу. Когда это ввели, путевки гореть перестали. 

Туристка в красной шляпе

Наше бюро туризма вскоре стало одним из лучших, нам стали давать путевки даже в Японию. Помню, по ней мы решили отправить молодую учительницу, а она проспала ночной самолет.  Девушке надо было попасть в Москву, оттуда  во Владивосток, в Находку, откуда отправлялся  теплоход в Японию. Самолет в Москву был еще в 6 утра. Я ночью мчусь на работу и оттуда бомблю Домодедово. Я достала там всех так, что в конце концов какая-то женщина уже смеялась в трубку: знаем, вы из Актюбинска, вашей учительнице надо улететь во Владивосток. Марина Шурша ее звали. Потом я звонила во Владивосток, чтобы ее встретили, помогли догнать группу.  Объясняла, девушка в красной шляпе…В тот момент я эту Марину готова была убить, но когда она вернулась, мы так смеялись... Она говорит: не успела выйти в Москве, 5 раз объявили: Марина Шурша, подойдите к кассе. Когда я звонила во Владивосток, в гостинице отвечали: девушка в красной шляпе уже прибыла...

1985 год. Сания Калдыгулова в лагере с комсомольским активом Актюбинска.